Первая встреча с музыкой «далёкого Запада»: Маттео Риччи и восприятие «Чужого» в китайской культуре

Актуальность исследования обусловлена необходимостью исторической рефлексии успешных моделей межцивилизационного диалога, в частности, стратегии аккомодации, которая демонстрирует эффективность культурного взаимодействия. В центре внимания — музыкальная составляющая миссии Маттео Риччи в Китае, остающаяся периферийной в изучении особенностей стиля музыкального мышления представителей культуры этой страны. Цель данного исследования — выявить философско-культурные основания музыкальной составляющей миссии Риччи и описать их в контексте приёмов культурной аккомодации, которые использовал этот миссионер. Для этого было необходимо решить задачи: 1) систематизировать имеющиеся данные о первом «музыкальном знакомстве» Китая с Европой и уточнить подходы к проблеме первого появления европейской музыки в Китае; 2) выявить предпосылки использования Риччи музыкальной деятельности в качестве миссионерского приёма; 3) уточнить фактологическую информацию, касающуюся датировок, названий музыкальных инструментов, сочинений и других аспектов миссии Риччи в контексте исследуемой темы; 4) описать коммуникативно значимые результаты музыкального «взаимодействия» Риччи с императором Ваньли, китайскими учёными и чиновниками; 5) установить, каким образом иезуиты использовали элементы европейской музыкальной теории в обучении китайскому языку. Материалами исследования послужили источники, комментаторская и исследовательская литература на китайском и европейских языках, касающиеся темы «первой встречи» европейской музыки и китайской культуры. Методология основана на синтезе герменевтического анализа сопоставляемых текстов (труды Риччи, письма, латинские и китайские источники) и принципов историко-культурной антропологии, что позволяет реконструировать символические значения и коммуникативные интенции, вкладывавшиеся в музыкальные практики.  В работе применён комплексный междисциплинарный подход, объединяющий призмы философии культуры, истории, музыковедения, семиотики и лингвистики. Для проведения герменевтического анализа имеющихся тексов использованы биографический и историко-генетический методы, а также приёмы сопоставления соответствующих европейских и китайских названий инструментов. В результате установлено, что музыка выступала ключевым компонентом миссионерской стратегии Риччи в силу её мировоззренческой роли в китайской культуре, сравнительной доступности и допустимости использования «музыкальной» формы проповеди среди китайской элиты, богатыми возможностями аккомодации музыкального материала к её мировоззренческим и нравственным установкам. Выводы: 1) миссия Риччи сумела преодолеть первоначальное непонимание и отрицание с помощью удачной стратегии первоначальной аккомодации, избранной Риччи, где музыка играла неслучайную роль; 2) использование музыки в качестве специфического «кода» евангелизации было определено принадлежностью Риччи к Ордену иезуитов и его образованием, включавшем музыку как один из существенных компонентов; 3) в ходе сопоставления широкого спектра имеющихся данных с большой степенью вероятности первым «западным» инструментом, привезённым в Китай Маттео Риччи, был клавесин, а не клавикорд; при этом разночтения в имеющихся данных о появлении первого европейского инструмента в Китае могут быть сняты за счёт сопоставления ключевых источников с известными биографическими данными: исходя из этого год строительства первого католического храма континентального Китая — 1585, а  не 1583; 4) постепенное развитие «музыкального» диалога с китайской элитой привело Риччи к более тесному взаимодействию с её представителями на основе интереса к музыкальным инструментам в техническом плане, а также развитию взаимного уважения в силу сближения нравственных идей, заложенных в текстах «Песен» Риччи; при этом очевидно, что собственно музыкальные решения этих произведений не противоречили нормам китайской учёности, а музыкальные практики (исполнение, дарение инструментов, создание песенных текстов) были не только формой символического обмена, но и дипломатическим жестом, нацеленным на демонстрацию интеллектуального и эстетического равенства культур; 5) благодаря «музыкальной составляющей» миссии Риччи иезуиты создали и расширили стратегию использовали элементов европейской музыкальной теории в процессе обучения китайскому языку как тоновому, то есть требующему нехарактерных для европейских языков приёмов звукоизвлечения и распознавания. Дальнейшее изучение функциональной роли западноевропейской музыки как инструмента культурной аккомодации, а затем и адаптации, в контексте взаимодействия культуры Китая с инокультурным окружением может способствовать разработке более полной картины исторических и современных путей взаимодействия представителей китайской культуры с некитайскими партнёрами.

1. Васильев Л. С. Культы, религии, традиции в Китае. — Москва: Восточная литература, 2001. — 488 с.

2. Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. — Москва: Восточная литература, 1993. — 440 с.

3. Сухомлинова В. В. Моральная метафизика как философия культуры в бостонском конфуцианстве Ду Вэймина // Вестник Санкт-Петербургского университета. Философия и конфликтология. — 2023. — Т. 39, № 1. — С. 68–80. https://doi.org/10.21638/spbu17.2023.106]

4. Цзо Ч. Музыкальная культура Китая. Очерки. — Санкт-Петербург: Композитор, 2023. — 276 с.

5. Цин Г., Фомина М. Н. Концепция культуры Лян Шумина: «Китайский путь» // Концепт: философия, религия, культура. — 2024. — Т. 8, № 2 — C. 22–36. https://doi.org/10.24833/2541-8831-2024-2-30-22-3

6. Шнеерсон Г. М. Музыкальная культура Китая. — Москва: Государственное музыкальное издательство, 1952. — 252 с.

7. Ahmadian Z. Modern Pedagogy and the Ratio Studiorum // Journal of Literature and Art Studies. — 2014. — Vol. 4, No. 2. — P. 137–147. https://doi.org/10.17265/2159-5836/2014.02.010

8. Bernard H. Matteo Ricci's Scientific Contribution to China. — Peiping: H. Vetch, 1935. — 108 p.

9. Brockey L. M. Journey to the East: The Jesuit Mission to China, 1579–1724. — Cambridge: Harvard University Press, 2007. — 512 p. https://doi.org/10.2307/j.ctv1pncnfv

10. Criveller G., Guillen-Nuñez C. Portrait of a Jesuit: Matteo Ricci = Li Madou. — Macau: Macau Ricci Institute, 2010. — 146 p.

11. East Meets West: the Jesuits in China, 1582–1773 / eds. C. E. Ronan, B. B. C. Oh. — Chicago: Loyola University Press, 1988. — xxxiii, 332 p.

12. Fitzgerald C. P. China — A Short Cultural History. — London: The Gresset Press, 1935. — xx, 621 p.

13. Fontana M. Matteo Ricci: a Jesuit in the Ming Court. — Lanham: Rowman & Littlefield, 2011. — 319 p. https://doi.org/10.5771/9781442205888

14. Hsia R. P. A Jesuit in the Forbidden City: Matteo Ricci, 1552–1610. — Oxford: Oxford University Press, 2010. — xiv, 359 p.

15. Kottick E. L. A History of the Harpsichord. — Bloomington: Indiana University Press, 2003. — 557 p.

16. Laven M. Mission to China: Matteo Ricci and the Jesuit Encounter with the East. — London: Faber and Faber, 2011. — xv, 279 p.

17. Lawlor R.V. The Basic Strategy of Matthew Ricci S. J. in the Introduction of Christianity to China. — Romae: Pontificia Universitas Gregoriana, 1951. — 32 p.

18. Morar F. The Westerner: Matteo Ricci’s World Map and the Quandaries of European Identity in the Late Ming Dynasty // Journal of Jesuit Studies. — 2019. — Vol. 6, No 1. — P. 14–30. https://doi.org/10.1163/22141332-00601002

19. Ramos I. R., García Benito R. El invento de Diego de Pantoja (1571–1618) para el aprendizaje del chino mediante partituras musicales // Araucaria. — 2024. — No 56. — P. 155–180. https://doi.org/10.12795/araucaria.2024.i56.07

20. The Indiana Companion to Traditional Chinese Literature / ed. W.H. Nienhauser Jr. — Bloomington: Indiana University Press, 1986. — 1050 p.

21. Urrows D. F. The Music of Matteo Ricci’s Funeral: History, Context, and Meaning // Chinese Cross Currents. — 2012. — Vol. 9, No 2. — P. 104–115.

22. Worcester T. Review of the book The Mercurian Project: Forming Jesuit Culture (1573–1580) // The

23. Catholic Historical Review — 2007. — Vol. 93, No 2. — P. 405–406. https://doi.org/10.1353/cat.2007.0220

24. 王跃 [Ван Юэ]. 明清时期的中西音乐交流 – 浅谈利玛窦对中国音乐的影响 [Взаимодействие китайской и западной музыки во времена династий Мин и Цин – Краткая дискуссия о влиянии Маттео Риччи на китайскую музыку] // 艺术科技 [Наука и техника искусства]. — 2018. — No 1. — 108–109页.

25. 龚缨晏, 马琼 [Гун Инянь, Ма Цюн]. 关于李之藻生平事迹的新史料 [Новые исторические материалы о жизни и деятельности Ли Чжицзао] // 浙江大学学报(人文社会科学版) [Журнал Чжэцзянского университета (Гуманитарные и социальные науки)]. — 2008. — Vol. 38, No 3. — 89–97页. https://doi.org/10.3785/j.issn.1008-942X.2008.03.011

26. 李安恒 [Ли Аньхэн]. 《畸人十篇》中《乐工歌舞喻》的跨文化会通研究 [Исследование межкультурной коммуникации на примере «Притчи о выступлениях музыкантов» в «Десяти главах о необыкновенном человеке»] // 国际比较文学 [Международная сравнительная литература]. — 2025. — Vol. 8, No 2. — 121–131页. https://doi.org/10.19857/j.cnki.ICL.20258206

27. 高田時雄 [Таката Токио]. 明末官話調值小考 [Изучение китайского языка в конце правления дина-стии Мин] // 語言學論叢 [Серия Лингвистическая теория]. — 2004. — No 29. — 145–150页.

28. 金薰鎬 [Цзинь Сюньгао]. 西洋傳教士的漢語拼音所反映的明代官話音系 [Фонетика китайского языка династии Мин, нашедшая отражение в системе латинизации пиньинь западных миссионеров] // 古漢語研究 [Исследования по древнекитайскому языку]. — 2001. — No 1. — 33–39页.