Духовная служба, сакральная топонимика и героический предок как формы описания российского ислама в донациональный период

Статья посвящена анализу процесса создания эндообраза мусульманской общины России в исторических трудах дореволюционной татаро-башкирской элиты. Актуальность данного вопроса определяется необходимостью уточнения истоков современных версий национальной и религиозной идентичности. Материалами исследования послужили а,вторитетные «итоговые» сборники биографий, собравшие сведения об имамах и истории мечетей. Авторы исследуемых сборников (Ш. Марджани, Р. Фахретдин и Мухаммад Мурад-Рамзи) являются общественными деятелями модернизирующегося общества середины XIX – начала XX вв., для которых каркасом общины являются официальные институты. Цель исследования — проследить ключевые мировоззренческие идеи, концептуализированные в этих сборниках. Для достижения данной цели было необходимо: 1) проследить процесс выработки эндогенного образа мусульман России; 2) проанализировать специфику преломления концепции «идеальных пространств» в призме теорий социального конструктивизма и антропологии религии; 3) выявить особенности конструирования саморепрезентаций в сборниках Ш. Марджани, Р. Фахретдина и М. М.-Рамзи, уточнить особенности письма и меру влияния на него культурного фона. Методологической рамкой, помимо историко-генетического, аксиологического и герменевтического методов выступили идеи социального конструктивизма, интерпретированного сквозь призму идеи «воображённого сообщества» на фоне выделения религиозно-антропологического вектора подобной стратегии. В результате показано, что в центре составленного списка сословия духовенства обычно находится сам автор-составитель и его религиозно-идеологические взгляды, причём выявленные мировоззренческие установки отчётливо свидетельствуют о взаимном влиянии религиозных идей и социальных практик на становление границ уникальной татаро-мусульманской общинности. Ограниченная выборка отобранных авторомсоставителем представителей духовенства, на наш взгляд, используется им для выражения собственных симпатий и антипатий. В отличие от современных энциклопедий, представленные в сборниках сведения отрывочны, они не претендуют на создание какой-либо системы взглядов. 

Однако собранный материал подчинён знаковой для того времени глобальной идее: поиску образа единства силами интеллектуальных и религиозных лидеров своего времени. Представленное исследование способствует уточнению существующих взглядов на процесс трансформации мусульманской диаспоры России в светскую нацию. Выявлены основные принципы конструирования коллективного единства в донациональный период. Выводы: 1) эндогенный образ татаро-мусульман России сложился под влиянием ряда исторических фактов, однако не менее важной стороной его складывания следует считать интеллектуально-духовную работу татаро-мусульманской элиты; 2) использование методологии социального конструктивизма позволяет выделить переход от представлений о Булгаре как сакральном центре, вокруг которого формировалось сообщество, к дополнению картины саморепрезентации за счёт обращения к авторитетным межродовым генеалогиями имамов; 3) к началу XX в. условное ядро общины перемещается из Казани на границу компактного расселения татар и башкир;  Муфтият в Уфе, Оренбургское магометанское духовное собрание (ОМДС) становится площадкой консолидации тюрко-мусульманских народностей России, что выражалось в объединении их формального статуса и религиозного авторитета.

1. Вәлиди А. З. Рус тарихы әдәбиятында Мәрҗани // Мәрҗани. Мәкаләләр җыентыгы (Шиһабетдин хәзрәтләренең вилядатына йөз ел тулу (1233–1333) мөнәсәбәте илә нәшер ителде): в 2 т. Т. 1. — Казан: Иман, 2001. — 30–43 б.

2. Гусева Ю. Н., Сенюткина О. Н., Христофоров В. С. Пытаясь понять и вообразить ислам (образ ислама в сознании российских элит 1880-х – 1920-х гг.). — Москва: Медина, 2021. — 456 с.

3. Дуглас М. Чистота и опасность: Анализ представлений об осквернении и табу. — Москва: КанонПресс-Ц: Кучково поле, 2000. — 288 с.

4. Ерохина Е. А. Воображаемое и рациональное: от научных теорий к социальному порядку // Идеи и идеалы. — 2021. — Т. 13, № 4-1. — С. 168–179. https://doi.org/10.17212/2075-0862-2021-13.4.1-168-179

5. Редкозубов А. Д. Ислам в Российской империи // Гуманитарное пространство. — 2015. — Т. 4, № 5. — С. 987–993.

6. Франк А. Дж. Исламская историография и «булгарская» идентичность татар и башкир в России. — Казань: РИУ, 2008. — 266 с.

7. Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм. — Москва: Праксис, 2002. — С. 121–145.

8. Derks L. Exploring the Social Panorama // NLP World. — 1995. — Vol. 2, No 3. — P. 28–42.

9. Featherstone M., Turner B.S. Mary Douglas on Purity and Danger: An Interview // Theory Cult Soc. — 2022. — Vol. 39, No 7–8. — P. 133–158. https://doi.org/10.1177/02632764221141821

10. Gorenburg D. Tatars as Meso-Nation // Emerging Meso-Areas in the Former Socialist Countries: Histories Revived or Improvised? — Sapporo: Hokkaido University, 2005. — P. 83–92.

11. Khalid A. Islamization and Native Religion in the Golden Horde: Baba Tukles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition, and: Islamic Historiography and “Bulghar” Identity among the Tatars and Bashkirs of Russia, and: L’Islam de Russie: Conscience communautaire et autonomie politique chez les Tatars de la Volga et de l’Oural depuis le XVIIIe siecle. Actes du colloque international a Qazan, 29 avril-1 juin 1996 (review) // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. — 2002. — Vol. 3, No 4. — P. 728–738. https://doi.org/10.1353/kri.2002.0054

12. von Kügelgen A. Islamic Historiography and “Bulghar” Identity among the Tatars and Bashkirs of Russia // Journal of the American Oriental Society. — 2000. — Vol. 120, No 1. — P. 115–116. https://doi.org/10.2307/604903

13. Lazzerini E. J. The Revival of Islamic Culture in pre-Revolutionary Russia: or, Why a Prosopography of the Tatar Ulema? // Passé Turco-Tatar, Présent Soviétique: etudes offertes à Alexandre Bennigsen. — Paris: Editions Peeters, 1986. — P. 367–372.

14. Lottholz P. Post-Liberal Statebuilding in Central Asia. —Bristol: Bristol University Press, 2022. — 266 p. https://doi.org/10.56687/9781529220025

15. Oklopcic Z. Beyond the People: Social Imaginary and Constituent Imagination. — Oxford: Oxford

16. University Press, 2018. — 391 p. https://doi.org/10.1093/oso/9780198799092.001.0001

17. Rahman R. The Dissemination and Implementation of Islam within the African American Community // American Journal of Islam and Society. — 2021. — Vol. 38, No 1–2. — P. 136–168. https://doi.org/10.35632/ajis.v38i1-2.752

18. Sánchez-Castañeda P. A. Memory in Sacred Places: The Revitalization Process of the Muisca

19. Community // Urban Plan. — 2020. — Vol. 5, No 3. — P. 263–273. https://doi.org/10.17645/up.v5i3.3109

20. Spannaus N. Rrizaéddin Fäxreddin and the Social History of the Muslim Communities of the Russian Empire // Ab Imperio. — 2011. — Vol. 2011, № 4. — P. 458–464. https://doi.org/10.1353/imp.2011.0006

21. Tuna M. Imperial Russia’s Muslims: Islam, Empire and European Modernity, 1788–1914. — Cambridge:

22. Cambridge University Press, 2015. — 292 p. https://doi.org/10.1017/CBO9781139506366

23. Varvarousis A. Crisis, liminality and the decolonization of the social imaginary // Environ Plan E Nat

24. Space. — 2019. — Vol. 2, No 3. — P. 493–512. https://doi.org/10.1177/2514848619841809

25. Zaloom C. Mary Douglas, Purity and Danger (1966) // Public Culture. — 2020. — Vol. 32, No 2. — P. 415–422. https://doi.org/10.1215/08992363-8090159