Представляю номер

Аннотация

Наука живёт дискуссией. И философский раздел журнала на этот раз открывает не просто дискуссионное, но остро полемическое эссе Евгения Учаева «Проблема ядерного оружия в философии Жака Деррида», где «дух эпохи» подвергнут рассмотрению в контексте её культурного самосознания. Нетривиальная интерпретация позиции французского философа особенно ярко передаёт атмосферу двух последних десятилетий ХХ в. в параллели с размещённой следом за ней работой Сергея Корсакова, Дарьи Приданцевой и Марии Фроловой «Биоэтика в России: комплексная научная дисциплина на стыке философии, биологии, культуры и права», которая раскрывает казалось бы совсем другую проблему — становление на российской культурной почве «инокультурного» концепта «биоэтика» и соответствующих ему институтов. Исследование Даниила Мизина «Критика ориентализма слева и справа. Роль репрезентаций культур в их самоопределении и становлении» со своей стороны задаётся вопросом: как влияет на самосознание культуры рецепция её «оттисков», возвращаемых ей партнёрами по межкультурной коммуникации. Тему соизмеримости ценностей, на этот раз религиозных, подхватывает статья Эрнеста Новинского «Дискуссия о политическом статусе индуизма в современном Непале». В свою очередь Валентин Печатнов в работе «“Жатва велика, да делателей мало…” (Донесение о. Иоанна Недзельницкого о состоянии Нью-Йоркского округа Алеутской и Аляскинской епархии за 1898 год)» размышляет над ролью личных качеств «делателей» в ходе функционирования церковных институтов, а Фарис Нофал в развёрнутом исследовании «Религиозно-философское учение ан-Наззама в свете новооткрытых источников» детально изучает взгляды участников спора, разгоревшегося в средневековой арабской философии по вопросу о границах и источниках познания. Культурологические исследования Рудольфа Додельцева и Полины Абрамовой («Искажение информации в политике по мотивам работы Пола Экмана “Психология лжи”»), а также Екатерины Брюховой («Ложь как норма приличия в японском социуме»), посвящены теме лжи — её социокультурному статусу в разных общественных системах, а также вербальным и невербальным проявлениям, раскрывающим контекстное понимание культуры. Обсуждение темы культурных контекстов в их невербальном выражении продолжают Екатерина Шишлова и Лиана Тванба, раскрывая один из механизмов передачи культурного наследия в ходе непосредственной коммуникации — малоизученный кодекс «Апсуара» («Системно-уровневый механизм сохранения и перспективного развития культурного наследия малочисленного народа (на примере Абхазии)»). «Здешнее» и «нездешнее» в культурной традиции исследуют Рустам Болотов («Хранитель бурятской идентичности: феномен Даши Намдакова»), Виктор Барашков («Коллекция современного христианского искусства в Енисейском историко-архитектурном музее-заповеднике им. А.И. Кытманова: история формирования и перспективы развития»), Матвей Чертовских и Дарья Чертовских («“Нездешний звук”: поэтика звука Г.Ф. Лавкрафта на примере рассказа “Изгой”»), Татьяна Кошемчук и Марина Рейснер («Образ дервиша в поэзии Парвин Этесами: духовный идеал поэта»). В самом деле, дела «века сего» невольно отсылают к вопросу о пределе и запредельном. Здесь очень уместными смотрятся рецензии Елены Астаховой и Наталии Остроглазовой — на книги, поднимающие вопросы личной культурологической призмы и «новых тёмных веков». И той философии, которая видит этот дивный новый мир — и видит его может и трагическим, но отнюдь не пессимистическим образом. 

Юрий Симонов (Вяземский)