Статья посвящена анализу процесса формирования феномена постПравды в качестве одного из механизмов культурной мобилизации масс в контексте «философии Правды» и теории «базового мифа» Ж. Сореля. Актуальность исследования определяется возможностью установить ряд ранее не изученных причин того «культурного поворота», который привёл к распространению в наши дни такого явления, как фейки, когда эмоциональные оценки, политическая ангажированность и предрассудки превалируют над рациональными аргументами, а понятие истины размывается. Цель статьи — концептуальный анализ тенденции, которую можно определить как переход от философии Правды к философии пост-Правды. В рамках достижения этой цели необходимо было решить следующие задачи: 1) осуществить экспликацию концептуального аппарата русской философской культуры, группирующегося вокруг философем Правда и Истина; 2) апробировать его возможности в ходе анализа процессов рецепции и дальнейшего развития марксистской философии в России; 3) выявить и описать нетривиальные особенности этих процессов; 4) сопоставить концепцию пост-Правды с теорией «базового мифа» Ж. Сореля; 5) проследить теоретические возможности применения полученного теоретического гибрида для анализа «фейковой составляющей» культуры информационного общества. Материалами исследования послужили работы русских философов и видных общественно-политических деятелей, размышлявших о соотношении правды и истины в ХIХ – ХХ вв. Работа опирается на историко-генетический, герменевтический и аксиологический подходы, её основными методами выступают метод дескрипции, сравнительный и концептуальный анализ. В качестве теоретической призмы использовано также учение Ж. Сореля о «базовом мифе». В результате исследования реконструирована культурно-философская специфика, характеризующая тенденцию перехода от философии Правды к философии пост-Правды. В работе показано, что состоявшаяся в ХIХ – начале ХХ вв. концептуализация философем Правды и Истины в русской культуре и философии выявила потенциал взаимного соответствия и несоответствия этих понятий. Применение «экстрагированного» таким образом концептуального аппарата к процессам развития марксизма-ленинизма в России первой половины ХХ в. показало, что феномен Пост-правды формируется в России не позднее первой трети ХХ в. (ранее его возникновение связывали с концом ХХ – началом ХХI вв. и философией постмодерна). Ключевыми особенностями пост-Правды «раннего образца» можно считать её манипулятивный характер, зависимость от вождизма и связь с деятельностью средств массовой коммуникации. Более того, рассмотрение данного феномена как элемента советской идеологии в призме теории «базового мифа» Ж. Сореля показало его связь с ориентированной на Истину «культурой смысла», переориентированной на поиск Правды и перешедшей к состоянию пост-Правды. В свою очередь, философствование в модусе пост-Правды обнаружило эффективность в деле мобилизации коллективного действия, что в свою очередь послужило популяризации и дальнейшему развитию практик использования философии пост-Правды — процесса, проявляющего себя в рамках стратегии продуцирования фейков, активно осуществляемой отдельными группам и индивидами в настоящее время.

Современный мировой порядок находится в процессе становления. Этот процесс сопряжён с разнообразными трансформациями, которые в том числе затрагивают нормативноценностные ориентации субъектов мировой политики и подталкивают их к рефлексии относительно своего места в новом мире и в конечном итоге — относительно своей идентичности. Изучение идентичностей акторов мировой политики способствует углублению понимания логики их поведения во внутренней и внешней политике. В условиях, когда Европейский союз, с одной стороны, стремится к большей акторности и независимости в своих действиях на международной арене а, с другой стороны, в европейской интеграции наличествуют кризисные тенденции и наблюдается кризис нормативной силы европейского проекта, проблема идентичности Европейского союза приобретает всё большую актуальность. В настоящей статье исследуется гипотеза о том, что в качестве инструмента (ре)конструирования своей идентичности Европейский союз использует концепцию стратегической автономии. Через призму конструктивизма рассматриваются теоретико-философские основы этой концепции. Авторы исходят из широкого понимания стратегической автономии как способности и возможности Европейского союза для проведения самостоятельной политики в стратегически важных областях и по широкому кругу вопросов — от укрепления обороноспособности до защиты ценностей. Приводится краткий обзор истоков, эволюции и кризиса «европейской идеи» как raison d’être европейской интеграции и основы идентичности Европейского союза. Рассматривается вопрос о связи между категориями идентичности и стратегической автономии. Основным методом исследования выступает дискурс-анализ на уровне стратегических и программных документов ЕС. Результаты проведённого исследования позволяют сделать вывод о том, что реализация концепции стратегической автономии может предложить ЕС выход из кризиса идентичности, так как она предлагает, с одной стороны, предсказуемую стратегию поведения в отношениях с Другими и, с другой стороны, последовательный нарратив о ЕС как глобальном игроке.

В статье рассматривается теологическая концепция самаритянского правоведа и философа Мунаджжи ибн Садаки ас-Самирри (XII–XIII вв.). На основании его «Книги о различиях [между иудеями и самритянами]» (Китаб ал-хилаф) автор проводит анализ категории «единобожие» (тавхид), заимствованной книжником из исламского дискурса. Подобно мусульманским богословам-мутакаллимам, Мунаджжа различает в концептуальном изложении доктрины три аспекта — «единобожие самости», «единобожие атрибутов» и «единобожие действий». Первое представляет собой последовательную защиту тезиса об абсолютной единственности, неделимости и простоте сущности Творца, не предполагающей существование другого отмеченного теми же свойствами божества. Второе, согласно Мунаджже, предполагает веру в онтологическое тождество божественных атрибутов самости Вседержителя; последнее позволяет теологу заключить о сохранении простоты сущности Господа, несмотря на номинальное утверждение за ней всезнания, всемогущества, жизни и прочих свойств. Наряду с этими «атрибутами самости», необходимо присущими Первоначалу, Мунаджжа выделял «оперативные атрибуты», связывающие Его с миром и потому возникшие во времени и пространстве (например, атрибут речи, предполагающий наличие некоего её адресата). Наконец, третье — не что иное как исповедание Бога в качестве единственного актора мультиверсума: будучи создателем всех без исключения действований, Вседержитель, по Мунаджже, учитывает волю человека и творит присваиваемые им могущества и действия. Отдельно рассматривается связь теории Мунаджжи как с работами арабских перипатетиков, так и с монументальной «Книгой о забое» (Китаб ат-таббах) родоначальника самаритянской религиозно-философской мысли ʼАбу ал-Хасана ас-Сури (XI в.).

Статья посвящена анализу процесса создания эндообраза мусульманской общины России в исторических трудах дореволюционной татаро-башкирской элиты. Актуальность данного вопроса определяется необходимостью уточнения истоков современных версий национальной и религиозной идентичности. Материалами исследования послужили а,вторитетные «итоговые» сборники биографий, собравшие сведения об имамах и истории мечетей. Авторы исследуемых сборников (Ш. Марджани, Р. Фахретдин и Мухаммад Мурад-Рамзи) являются общественными деятелями модернизирующегося общества середины XIX – начала XX вв., для которых каркасом общины являются официальные институты. Цель исследования — проследить ключевые мировоззренческие идеи, концептуализированные в этих сборниках. Для достижения данной цели было необходимо: 1) проследить процесс выработки эндогенного образа мусульман России; 2) проанализировать специфику преломления концепции «идеальных пространств» в призме теорий социального конструктивизма и антропологии религии; 3) выявить особенности конструирования саморепрезентаций в сборниках Ш. Марджани, Р. Фахретдина и М. М.-Рамзи, уточнить особенности письма и меру влияния на него культурного фона. Методологической рамкой, помимо историко-генетического, аксиологического и герменевтического методов выступили идеи социального конструктивизма, интерпретированного сквозь призму идеи «воображённого сообщества» на фоне выделения религиозно-антропологического вектора подобной стратегии. В результате показано, что в центре составленного списка сословия духовенства обычно находится сам автор-составитель и его религиозно-идеологические взгляды, причём выявленные мировоззренческие установки отчётливо свидетельствуют о взаимном влиянии религиозных идей и социальных практик на становление границ уникальной татаро-мусульманской общинности. Ограниченная выборка отобранных авторомсоставителем представителей духовенства, на наш взгляд, используется им для выражения собственных симпатий и антипатий. В отличие от современных энциклопедий, представленные в сборниках сведения отрывочны, они не претендуют на создание какой-либо системы взглядов. 

Однако собранный материал подчинён знаковой для того времени глобальной идее: поиску образа единства силами интеллектуальных и религиозных лидеров своего времени. Представленное исследование способствует уточнению существующих взглядов на процесс трансформации мусульманской диаспоры России в светскую нацию. Выявлены основные принципы конструирования коллективного единства в донациональный период. Выводы: 1) эндогенный образ татаро-мусульман России сложился под влиянием ряда исторических фактов, однако не менее важной стороной его складывания следует считать интеллектуально-духовную работу татаро-мусульманской элиты; 2) использование методологии социального конструктивизма позволяет выделить переход от представлений о Булгаре как сакральном центре, вокруг которого формировалось сообщество, к дополнению картины саморепрезентации за счёт обращения к авторитетным межродовым генеалогиями имамов; 3) к началу XX в. условное ядро общины перемещается из Казани на границу компактного расселения татар и башкир;  Муфтият в Уфе, Оренбургское магометанское духовное собрание (ОМДС) становится площадкой консолидации тюрко-мусульманских народностей России, что выражалось в объединении их формального статуса и религиозного авторитета.

Изучение процессов осмысления и переосмысления религиозного опыта западного общества актуально прежде всего в свете современной повестки культурной конфронтации, определившей ценностное противостояние различных цивилизационных типов. Цель данного исследования состоит в уточнении роли научнофантастических сериалов в массовой культуре западного общества. Достижению данной цели способствует решение следующих задач: 1) выявление основных тенденций, с помощью которых политическая теология массовой культуры воспроизводит религиозные мотивы; 2) изучение основных проблем, связанных с актуализацией и визуализацией религиозных проблем как политических в научно-фантастическом дискурсе; 3) уточнение возможных векторов и дальнейших траекторий развития политически и идеологически инструментализированных религиозных образов в современном научно-фантастическом дискурсе. Материалами исследования ограничены научно-фантастическими сериалами, генетически связанных со вселенной «Звёздного пути»: классические (такие, как «Звёздный путь» и «Вавилон 5») и современные («Орвилл»). Показано, что эти сериалы играют значительную роль в современной истории общества потребления. Одновременно они являются формами развития политической культуры и исторической коллективной памяти, а также формой визуализированной политической теологии. Обращение к анализу заявленной проблематики потребовало привлечения таких теоретических подходов, как интеллектуальная история и история идей, а также достижений междисциплинарной историографии и социологии, сфокусированной на анализе роли и места религии в процессах секуляризации. Используя дискурс-анализ и биографический метод, автор показывает, как современная массовая культура ассимилирует религиозное. В результате исследования нашла подтверждение гипотеза о том, что визуализация религиозного опыта стала отражением конфликта между сторонниками секуляризации и их оппонентами. В качестве основных выводов следует обозначить ряд положений. Во-первых, в работе прослежено, какие социокультурные запросы реализуют образы религиозного в рассмотренных сериалах: они представляют собой «возможные миры», где американское обще

ство получило возможность рефлексировать по поводу вызовов и угроз традиционализма и фанатизма. Во-вторых, основными проблемами, представленными в сериалах, стали проблемы конструирования и деконструкции религиозного (отношения веры и атеизма, науки и религии, вторичная «клерикализация» виртуального мира будущего, фанатизм, национализм и ксенофобия, политическая архаизация и идеологизация веры). В-третьих, показано, что религиозные мотивы в анализируемых сериалах стали объектами ассимиляции массовой культуры, причём вместо заявленного преодоления религии создатели сериалов сконструировали ещё одно культурное пространство, где вера актуализирует свои качества в качестве одного из сегментов идентичности. Таким образом формально развлекательные сериалы «Звёздный путь», «Вавилон 5» и «Орвилл» стали фактически социальными и культурными механизмами амбивалентного процесса секуляризации. Они актуализировали визуальными средствами коллективные идеологические, политические, исторические травмы и противоречия, полученные современным западным обществом в его попытках достичь компромисса между ценностями религии и перспективами «научно обоснованной» секуляризации.

Актуальность исследования темы культурной дипломатии Объединённых Арабских Эмиратов (далее ОАЭ, Эмираты) обусловлена тем, что в настоящее время эта страна является одной из передовых в сфере реализации политики «мягкой силы», сумев за короткий период времени пройти путь от нефтегазового государства-рантье до одного из региональных и мировых центров культуры. Цель настоящего исследования заключается в изучении региональных направлений культурной дипломатии ОАЭ в призме интерпретации как самих понятий «культура» и «культурная дипломатия», так и особенностей концептуализации соответствующих феноменов. Для этого были поставлены следующие задачи: во-первых, проанализировать особенности концептуализации культурной дипломатии в ОАЭ на современном этапе; во-вторых, рассмотреть шаги, предпринимаемые ОАЭ в сфере культурной дипломатии в странах Запада; в-третьих, выделить и  описать меры, принятые руководством этой арабской страны для укрепления гуманитарных связей со странами Востока; в-четвёртых, проанализировать позицию Эмиратов в сфере налаживания культурного взаимодействия с Россией. Принимая во внимание сравнительно небольшую разработанность данной темы на фоне динамичного развития самих практик культурной дипломатии ОАЭ, в качестве материалов исследования была использована гетерогенная источниковая база. В неё вошли мемуары руководителей государства, заложивших основы концептуального видения современной культурной дипломатии этой страны, а также различные документы — стратегии, правовые документы и материалы медиа. Методология исследования включала в себя методы концептуального и сравнительного анализа (сравнение методов культурного воздействия ОАЭ на социумы в различных странах), case-study (конкретные примеры реализации политики «мягкой силы») и контент-анализ (для работы с источниками). В результате проведённого исследования подтверждена гипотеза о диверсификации направлений культурной дипломатии ОАЭ на основе поиска путей взаимовыгодного сотрудничества прежде всего в экономический сфере. Исследование позволяет сделать следующие выводы: 1) особенности концептуализации культурной дипломатии в документах ОАЭ показывают слабую дифференциацию понятий «культурная дипломатия», «публичная дипломатия», «мягкая сила» и «гуманитарное сотрудничество»; они используются как эквиваленты; при этом упор делается на позитивный смысл взаимодействия и продвижение к партнёрским отношениям; 2) также недифференцированным предстаёт в данном случае понятие «культура», покрывая собой безбрежный объём практик, от спорта и туризма до музейных и образовательных обменов, проведения фестивалей и открытия культовых объектов; 3) средствами культурной дипломатии ОАЭ укрепляет свой имидж на мировой арене, адаптируя культурную дипломатию к культурным и религиозным особенностям обществ, в которых действуют связанные с ней проекты; 4) отношения ОАЭ и РФ в области культурной дипломатии активно развиваются и имеют определённые перспективы; вместе с тем говорить о большом числе значительных прорывов в данной сфере пока рано.

Виртуальная реконструкция утраченных памятников прошлого представляет собой проблему, для решения которой требуется междисциплинарное исследование, объединяющее изучение истории и архитектуры с компьютерным моделированием и информационными технологиями. Её актуальность обусловлена не только потребностями академической науки в исследовании культурного наследия, но и практическими задачами развития сферы образования и туризма. Сигирия — древнейший дворцовый комплекс Южной Азии, дошедший до нашего времени. В наши дни он стал важной туристической достопримечательностью. Несмотря на многолетние исследования, многие вопросы, касающиеся целей создания ландшафтно-архитектурного комплекса Сигирии и функционирования отдельных его элементов, остаются неясными и вызывают разногласия в научных кругах. Такие объёмные и многоплановые объекты исследования требуют широкого и гибкого междисциплинарного подхода к их изучению, объединения различных исследовательских подходов. Одним из таких подходов является метод сценарного моделирования, предлагаемый в данной статье, который позволяет заполнить «пробелы» в проводившихся ранее исследованиях, и на этой основе создать полноценное детализированное описание объекта. Данный метод, первоначально применявшийся в таких науках, как прогностика, социология экономики, затем начал использоваться в сфере дизайна и архитектуры. Сценарное моделирование основано на глубоком анализе персональных и социальных требований, целей и ожиданий клиента — составлении его «ментального портрета». Соединенный с методами иконографического анализа, изучением письменных источников и археологических данных, метод сценарного моделирования может быть применён для виртуальной реконструкции памятников прошлого. При исследовании Сигирии метод сценарного анализа позволил установить, что масштабный дворцово-парковый ансамбль служил культурным центром, целью которого было развитие международных связей и привлечение в страну торговцев. Объединённый с современными цифровыми технологиями, метод сценарного моделирования позволяет проводить виртуальные эксперименты с памятниками без необходимости физического вмешательства.

Актуальность проблемы выстраивания обновлённых версий национальной идентичности и встраивания этих версий в контекст лоскутной глобализации обусловила в том числе интерес к особенностям межкультурного взаимодействия в условиях современной «эпохи социальной турбулентности». Цель данного исследования — описать модели репрезентации китайской культурной идентичности на примере ландшафтного парка «Молитвы императора» в г. Циньхуандао. Для достижения этой цели потребовалось, во-первых, проанализировать основные тенденции выстраивания идеологии государственного развития КНР в контексте процессов глобализации; во-вторых, описать объектную и культурно-семиотическую структуру парка «Молитвы императора» в призме «тренда на китаизацию», т.е. направленности на осознание и манифестацию китайской специфики; в-третьих, установить смысловые компоненты, связывающие объекты парка в единое целое и восстановить нарратив, увязывающий современную идеологию и историко-мемориальные реконструкции. Материалами данного исследования послужили, с одной стороны, непосредственно объект ландшафтной архитектуры; с другой — исследования условий, средств и методов формирования современной «китайской идентичности». Опираясь на коммуникативный подход, мемориальные исследования и понимание архитектуры как текста, а образов — как смыслопорождающей среды, подробно проанализированы: основные подходы к интерпретации «тренда на китаизацию»; парк как пример современной китайской ландшафтной архитектуры; значимые компоненты парка — планировка, скульптуры, рельефы, которые сопоставляются с историческими сведениями и культурными фактами, определена их роль в современном китайском обществе. В результате обосновано, что китайская культурная идентичность репрезентируется посредством апелляции к исторической памяти в единстве с пространственно-образными решениями. Будучи тематически посвященным Эпохе Сражающихся царств (Чжаньго), созданию первой китайской империи, а также поискам бессмертия, парк воспроизводит такие значимые компоненты культурной идентичности, как ценность нарратива о сильном едином государстве, которое является в том числе морской державой; значимость образования и традиционных учений (конфуцианства, даосизма, инь-ян), языка, поэзии, технологий административного управления, военного искусства и медицины, стремления к долголетию. Акцентируется формирование этих ценностей в обозначенный исторический период. Примечательна трансформация идеи физического бессмертия в современный символ целеустремленности, стойкости и освоения неизвестного.

Русские музыкальные архивы за рубежом. Зарубежные музыкальные архивы в России: Материалы международных конференций, Москва, 01 января 2018 года – 31 декабря 2021 года / сост. И.В. Брежнева. — Москва: Московская государственная консерватория имени П.И. Чайковского, 2023. — 236 с.

Актуальность исследования определяется необходимостью рассмотрения взаимообусловленного развития языка и культуры, что способствует расширению проблемного поля гуманитарного знания. Поэтому внимание акцентируется на анализе работы А. Ф. Лосева «Философия имени» (1927), для которой характерна открытость и особая полифония, требующая согласования позиции автора с различными философскими течениями, связанными с пониманием онтологической проблематики языка и культуры. Цель статьи — рассмотреть специфику исследований онтологических характеристик языка сквозь призму его представленности в культуре, обращаясь к анализу концептуальных построений А. Ф. Лосева. Задачи: обозначить до-предметную структуру имени как мифологему, которая по логике А. Ф. Лосева обуславливает движение от внутреннего смысла к её внешним проявлениям; охарактеризовать встречное движение, которое, по мнению философа, реализуется в слове, выражающем полноту индивидуальных и культурных смыслов. Результат исследования связан с обозначением общей логики построения выводов А. Ф. Лосева. С одной стороны, определяется необходимость восхождения к Абсолюту в понимании имени, с другой стороны, отмечается значимость нисхождения к слову с учётом его подвижного жизненного содержания. Способом интеграции этих направлений развития языка для исследователя становится миф, который представляется как живая действительность, реальное явление сущего, закреплённое в имени. Выводы исследования обозначаются обращением к онтологическому всеединству, которое позволяет А. Ф. Лосеву интегрировать представления о человеке и мире, установить связь бытия и мышления в контексте всеобщих отношений, целостность которых реализуется в живом пространстве культуры.