Возвращение интереса к историческому прошлому и конфликты по поводу его интерпретации автор связывает с существенными изменениями в исторической культуре и режиме исторической темпоральности. Публичные репрезентации истории в условиях современных трансформаций апеллируют преимущественно не к разуму и достоверности, а к воображению, аффектам, зрелищности и чувству причастности. Эти изменения связаны с глобализацией, цифровизацией и переориентацией современного общества с производства на потребление. В исторической культуре следствием этих трансформаций становятся множественность, виртуализация и презентизм. Это провоцирует размывание чувства исторической длительности и образов будущего. Образы прошлого подчиняются ретроактивной логике экстраполяции актуальных представлений. Обращение к большим историческим нарративам в этих условиях не позволяет, как это было ранее, достигать социальной интеграции, а наоборот, провоцирует конфликты. Новые войны памяти характеризуются «гибридным историзмом», который рассматривается как продукт трансформации фрагментов больших нарративов, функционирующих в принципиально изменившемся обществе. Наряду с признаками, свидетельствующими о кризисе прежней модели репрезентации истории, наблюдаются новые тенденции. Они проявляются, в частности, в пересборке истории во множественных перспективах трансисторизма, который способствует сосуществованию антиномизма и конформизма, принятия различий и установления границ собственной идентичности, игрового начала и стремления к подлинности. Новый режим темпоральности рассматривается в контексте снятия противоречия между прогрессистским духом модернизма и деконструкцией историзма в постмодернистской идее «постистории». Темпоральность трансисторизма определяется нелинейностью времени культуры, в которой происходят сложные взаимодействия сконструированного, деконструированного и реконструированного, утраченного, приобретенного и восстановленного.

Национальная идентичность — ключевая в серии социокультурных коллективных идентичностей. На становление национальной идентичности влияют многие факторы, среди которых особое место занимают СМИ: все больше электронные и доступные, они увеличивают свое влияние, предлагают готовые паттерны-ориентиры, манипулируют общественным настроением, атакуют или отстаивают существующие представления о якобы целостных группах, как правило привязанных к одной территории и отличных от сугубо этнических и политических объединений. Исследования показывают, что идентичность — не является внутренне необходимой, хотя интериоризация объединяющих ценностей зачастую вызвана подсознательным стремлением к причастности чему-то большему и более устойчивому, чем отдельный человек. Однако идентичность, как и границы государств, может менять и именно трансформационные процессы или сопротивление им создает информационные поводы и, как показало настоящее исследование, наиболее широкое концептуальное поле. Способность СМИ транслировать коллективные представления об идентичности тесно связана с механизмом ее становления, чем пользуются политические элиты. Политика – один из широчайших контекстов, в которых возникает потребность обратиться к феномену идентичности: возможность получения и удержания власти, например через процедуру выборов, зависит от того, насколько избиратели готовы примкнуть к той или иной политической силе. Набирает силу политика идентичности, в том числе на национальном и международном уровне, где национальная идентичность выступает одним из проявлений национального суверенитета. Анализ дискурсивного функционирования концепта национальной идентичности в медиа на примере публикаций международного издания “The Economist” выявил несколько отдельных, но пересекающихся концептуальных полей (территория, политика, изменения). В статье предлагается возможная интерпретация полученных результатов.

Если пандемия COVID-19 оказалась «рукотворным риском» (Э. Гидденс), т.е. неожиданным для человека следствием его собственного поведения и действий, значит, чтобы избежать подобных роковых неожиданностей, необходимо менять тип поведения и действия, который утвердился в культуре Нового времени. В условиях пандемии люди вынужденно оказались подчинёнными пространственному распорядку. Дистанцирование, самоизоляция, «красная зона» и другие пространственные ограничения заставили человека остро осознать дефицит присутствия, дефицит своего активного самостоятельного участия в жизни. Новый вирус, с одной стороны, возвратил человека к осознанию биологически-природного начала бытия человека, о котором культура (наука) забыла. С другой стороны, практики социального нормирования и ограничения обнажили влияние различных форм отчуждения — социального, политического, экономического, культурного на судьбу каждого индивида. Внедрение бионачала — вируса — в социальное, культурное и политическое пространство кардинально меняет отношение человека и природы. Это заставляет задуматься о смысле культуры, которая с момента своего осмысления в XVIII в., представлялась как не-природа в формуле культура vs натура. Утвердившийся в Новое время культурный идеал действия человека стал причиной отчуждения техногенной цивилизации и социальных форм жизни от природы. Разрушая природу, превращая её в материал для своего разнообразного techne, человек оказался в конфликте с самой своей жизнью. Из культуры исчез внутренний смысл самого присутствия мира и человека, который растворился в различных толкованиях и представлениях. Современная история движется в направлении утверждения культуры присутствия, утверждения права на различие, права на присутствие разнообразия – в природе, в культуре, в политике (борьба за многополярный мир), в личностном мире (селфи, блоги, чаты и т.п.).

Неспокойное время, заставшее человечество врасплох, вынуждает нас пересмотреть путь, которому мы упорно следовали на протяжении последних десятилетий. Метаформа чумы, представленная в настоящем эссе о мире после пандемии, позволяет провести параллели между нашей общей историей и нашим общим настоящим, помогает пролить свет на становление нового мира. Философский подход предлагает уникальный ракурс рассмотрения современных ценностей, даёт возможность проследить, как эти ценности и их практическая реализация соотносятся с существующими глобальными тенденциями и задачами. Нужно признать хрупкость нашего положения и вооружиться твёрдыми принципами. Чтобы справиться с незащищённостью и неустойчивостью, необходимо общее понимание цели. Человеческая порядочность – важнейшее условие для победы над Covid-19 в неспокойном, нестабильном мире, страдающем от фрагментированности экономики и раздробленности общества. Чтобы найти решения и остановить пандемию, политика должна быть человечной. Нам нужно различать экономическое и социальное, бесстрастное и сострадательное, автономное и совместное. Именно через акты служения люди, а не машины и безликие институты, проявляют свою субъектность и оказывают реальную и столь необходимую помощь своим сообществам. Проводимая политика должна обеспечить возможность межличностного взаимодействия в разных секторах экономики и гражданских институтах. Кризис ускорил развитие тенденций, которые многие отказывались признавать, но мы надеемся, что объективный взгляд на происходящее и добросовестные, по-настоящему либеральные действия вернут нам контроль над глобальными процессами, чтобы решить множество социальных, политических и экономических проблем. Несмотря на распространённость технологий и демократии (или, возможно, именно из-за этого), сознательность и субъектность распределены неравномерно. Усиление политики идентичности в очередной раз подтверждает, что власть основана на неравенстве. Тотальная слежка выгодна отнюдь не простым гражданам. Недавно обретённое национальными государствами понимание суверенитета может пошатнуть политическое и социальное равновесие во всем мире. Если руководствоваться исключительно утилитарными экономическими и политическими соображениями, едва ли удастся безопасно пройти через времена бурных перемен. Чтобы выбраться из неспокойных вод пандемии и прийти к устойчивому порядку, нужно сделать господствующую идеологию человечнее. Если мы внимательно и вдумчиво посмотрим на то, что сегодня происходит в мире, то обнаружим несколько итераций либерализма: современный либерализм, антилиберализм и постлиберализм. За смиренное понимание того, что по-настоящему ценно и важно, нужно платить: чума сбила с нас спесь и показала нашу уязвимость, только когда разрушила экономики и системы здравоохранения, отняла и сломала тысячи жизней. Обретённое понимание того, что мы не всесильны, должно способствовать возвращению по-настоящему достойных принципов терпимости и плюрализма.

Актуальность изучения философских аспектов создания «новой игровой вселенной» в рамках ролевой компьютерной игры (англ. role-playing game=RPG) определяется популярностью данного вида виртуальных развлечений. В статье представлен анализ ключевого для RPG концепта «антимир» на примере RPG-проекта «Ведьмак» (его основу составляют романы польского писателя А. Сапковского). Данный кейс позволяет проследить закономерности формирования пространства «игровой вселенной» как момент становления нового культурного ландшафта виртуальных развлечений. RPG в этом случае можно рассматривать в качестве социокультурной практики глобального информационного общества и/или одного из вариантов «общества спектакля». Методологической основой исследования является компаративный анализ, подразумевающий выявление заимствований в процессе развития культуры виртуальных развлечений. Это требует изучения базовых культурных кодов и архетипических конструкций, характерных для RPG. В результате выявлена специфика новой формы образности, свойственной игровой вселенной «Ведьмака». Созданный здесь культурный ландшафт включает элементы средневековой смеховой культуры, интегрированные в оригинальную систему динамично развивающихся образов и смыслов, функционирующих по аналогии с «устоявшейся» культурно-символической реальностью. Действие эффекта «двойной символической аналогии» обусловлено творческим характером игры, участники которой являются одновременно её создателями. Внедрение игровых образов в язык и мышление игроков обуславливает появление новых форм диалектов, фиксирующих особенности восприятия группой (социолект) и индивидом (идиолект) как «первичной», так и «вторичной» реальности. Эти диалекты географически локализованны и вместе с тем мультикультурны. В статье обоснован вывод, что инструментализация «общества спектакля» происходит за счёт активного использования гротескного символизма, который в силу своей архетипической природы обеспечивает формирование новой социальной мифологии, «открывающей» Восточную Европу миру. Таким образом «антимир» новой вселенной превращается в неотъемлемую часть современного информационного пространства.

Цель данной работы — анализ процесса медиатизации религии и современного образа православного фундаменталистского дискурса, явления, находящегося на стыке политической идеологии и религиозной системы. Православный фундаментализм рассматривается как новое явление, возникшее в качестве ответа на массовые изменения модерна XX и XXI вв. Несмотря на то, что технологический прогресс и цифровизация влияют на уже существующую религиозность, интегрируя новые механизмы в функционирование религиозных организаций, общественных движений и идеологий, само понятие «медиатизация» является относительно новым для науки и до сих пор находится в процессе осмысления. Религиозные институты в России продолжают свое становление в качестве полноценных общественных институтов после продолжительного периода государственного атеизма в СССР. В работе указывается на форматы и формы взаимодействия в медиа как официальных религиозных институтов и организаций, так и неофициальных и маргинальных объединений. Выделен специфический характер новых религиозных медиа и религии в медиаполе. Основой эмпирической части исследования выступает качественный и количественный контент-анализы четырех православных медиа, направленный на классификацию и кластеризацию основных видов контента и тематических блоков, публикуемых в анализируемых медиа. Дискурс выбранных четырех медиа обладает частичными фундаменталистскими тенденциями, что позволяет анализировать и сравнивать их между собой. Основными переменными исследования стали объём аудитории, количество опубликованных записей, отметок «мне нравится», репостов из группы за указанный период, самые популярные записи по просмотрам, самые популярные темы по оценкам, наиболее популярные хештеги. Также в работе описываются и концептуализируются основные понятия, свойственные конфликту в медиа по поводу взаимоотношения религиозных и светских ценностей. Обоснован вывод о том, что для православных фундаменталистских медиа наиболее важной частью является не религиозная, а общественно-политическая деятельность.

Цель данного исследования — введение в научный оборот материалов, публиковавшихся советскими журналистами и дипломатами по итогам их пребывания в фашистской Италии. Тема приобретает особую актуальность в связи с необходимостью деконструкции расхожих стереотипов о процессах, имевших место в культурах двух стран. Особый отпечаток на изучаемые материалы накладывало идеологическое противостояние Рима и Москвы в 1920 – 1930-х гг. Очерки и репортажи, чьё содержание является предметом исследования, написаны непосредственными свидетелями событий, происходивших на Апеннинах в указанный период, что делает их важными источниками по истории Италии и советско-итальянских отношений. Выдающимся документом могли бы стать мемуары, задуманные первым полпредом Советской России в Италии В. Воровским, однако его преждевременная гибель сорвала эти планы. Первой журнальной публикацией, вышедшей в свет по итогам посещения советским корреспондентом Италии, стал репортаж о визите эсминцев «Незаможник» и «Петровский» в Неаполь в 1925 г. В «Журналисте» в 1926 г. выходит очерк Б. Зильперта об итальянской печати, написанный на основании бесед с коллегами в Риме. Значительную ценность представляют также материалы А. Кина, Д. Илимского, и И. Робина, посвящённые различным аспектам итальянского фашизма; С. Игнатьев описывает положение дел в итальянской колонии — Эритрее. В 1920-е гг. отечественная пресса активно сотрудничала с некоторыми итальянскими журналистами (Г. Джого, К. Росси). Практически во всех материалах советской печати подчёркивалась чуждость фашистского режима национальному характеру итальянского народа. Внимание акцентировалось на попрании фашистами гражданских прав и свобод, насаждении милитаризма, преследованиях коммунистов. В подобном ключе писались материалы иностранной прессы, переводы которых размещал на своих страницах журнал «За рубежом». Однако, критикуя фашистский режим, авторы публикаций нередко изображали итальянский народ его жертвой. Автор статьи обосновывает вывод, согласно которому режим Б. Муссолини критиковался в советской печати с гуманистических позиций.

Индийско-китайские двусторонние отношения на современном этапе, впрочем, как и со второй половины XX в., незаслуженно слабо освещаются как в отечественной, так и в зарубежной науке. Индию и КНР, ввиду усиления их экономической мощи и постепенного увеличения политического веса, всё чаще рассматривают как геополитических соперников, отдавая предпочтение их региональному, а не двустороннему взаимодействию. Особенно характерным является отсутствие статей, посвященных культурно-цивилизационным связям двух государств. Прежде всего, это обусловлено ограниченным характером этих контактов в силу целого ряда геополитических и исторических причин. Разделенные цепью высочайших в мире гор, азиатские гиганты тысячелетиями развивались как бы параллельно, и до середины XX в. их взаимодействие носило ограниченный характер. Лишь во второй половине двадцатого столетия сформировалось то неоднозначное восприятие странами друг друга, которое во многом по-прежнему продолжает сдерживать их сотрудничество не только в культурной сфере, но и на других направлениях. Кроме того, и сами Индия и Китай мало внимания уделяют данному аспекту двусторонних отношений, поскольку на данном этапе оно не является приоритетным в условиях недоверия и соперничества между ними. Даже статистические данные мало представлены как в индийских, так и в китайских источниках. Однако именно этот вектор сотрудничества способен несколько сгладить противоречия, накопившиеся между странами в других областях, и способствовать лучшему пониманию друг друга, что особенно актуально и необходимо в условиях повышения значимости медиапространства и контактов на уровне граждан (people-to-people contacts). Данная статья призвана восполнить пробел, существующий сегодня в научном поле в отношении диалога культур между Дели и Пекином. Автор рассматривает основные элементы культурного сотрудничества Дели и Пекина, обозначает ключевые проблемы, с которыми они сталкиваются, а также указывает на возможности для развития соответствующего взаимодействия.

Современная реклама предлагает не столько информацию, сколько образ жизни, создавая мифы, и общество потребления — это тоже миф, в образе которого общество воспринимает себя. По мнению Ж. Бодрийяра, вещи посредством рекламы и СМИ приобретают свой символ, самовыражаются и эстетизируются, получая смысловую глубину. Ценится не сам товар, а его эстетические характеристики. Наделить объект рекламы непосредственно не связанными с ним характеристиками помогает включение в рекламное сообщение прецедентных феноменов. Благодаря своей аксиологической значимости прецедентные феномены позволяют заимствовать текстам-реципиентам объём значения, закреплённый за феноменами в когнитивной базе носителя лингвокультуры и, апеллируя к дифференциальным признакам феномена, наделять этими признаками объект, о котором идёт речь. Предметом данного исследования выступают трансформированные прецедентные феномены в японской рекламе. Цели исследования – определение основных типов трансформаций; выявление закономерностей функционирования трансформированных феноменов в японских рекламных текстах. Актуальность исследования продиктована тем, что трансформации неминуемо приводят к изменениям на уровне семантики: например, возможно изменение хронотопа прецедентного текста или ситуации, пространственно-бытовых характеристик; признаков и атрибутов прецедентного имени, закреплённых за ним коннотаций. Новизна исследования заключается в анализе функционирования прецедентных феноменов в японской рекламе с точки зрения лингвокультурологического и лингвокогнитивного подходов. В ходе исследования был сделан вывод что в текстах рекламы прецедентные феномены в подавляющем числе случаев трансформируются: на первый план выходят изменения хронотопа, признаков и атрибутов феноменов, а также аналитические трансформации. Цель трансформаций — приблизить феномены и транслируемый ими посыл к нуждам рекламного нарратива, наделить объект рекламы характеристиками и коннотациями, сделать текст эмоционально и интеллектуально привлекательным и выразительным, ограничить круг реципиентов.

Возрастающий интерес к гендерным исследованиям, малочисленность работ по изучению трансформации понятия феминизма в Иране, недостаточная изученность роли иранок в формировании женской идентичности и феминной картины мира обуславливают актуальность рассматриваемого вопроса. Предметом исследования является генезис, эволюция и характерные особенности концепции феминизма в Иране, а также отличия этой концепции от идеологии феминизма в Европе и других странах мусульманского Востока. В XX в. структурно-функциональные основы иранского общества претерпели определённые трансформации, направленные на модернизацию страны в рамках уникальной модели. Смены идеологических доминант проходили на фоне проникновения в Иран и развития в иранском обществе идей феминизма. Новой реалией Исламской Республики Иран стала эмансипация женщин, их активизация в сфере управления и принятия решений, а также правовое оформление их роли в социально-политической жизни страны. Среди женских политических течений можно выделить два вида феминизма — светский и религиозный, — характеризующихся разными концепциями феминизма, высшими целями и социальными группами приверженцев. Идеи светского феминизма созвучны с либеральным направлением этого течения: отмена исламского дресс-кода, демонстрация и поддержание гендерного баланса в политике, экономике и социальной сфере, то есть наделение иранок всей полнотой прав. При этом особое внимание уделяется сохранению культурной идентичности иранских женщин, их ориентации на идеалы иранской культуры, тенденции к секуляризации общественного и индивидуального сознания граждан. Иранский религиозный феминизм, именуемый «динамическим фикхом» или «коренным феминизмом», менее радикального свойства, чем исламский феминизм. Его последовательницы стремятся повысить статус женщины-мусульманки за счёт более благоприятных для неё толкований Корана и хадисов, а также написания соответствующих новым реалиям фетв — выносимым сведущим богословом решений по какому-либо вопросу.

В статье проведён анализ представлений русского образованного общества второй половины 1870–1880-х гг. об общественно-политическом развитии Испании. Деконструкция представлений об Испании в России XIX в. актуальна как часть исследовательского поля взаимоотношений и взаимного влияния России и Европы, одной из магистральных тем российской общественной мысли, ведь Испания, как и Россия, — пограничное европейское государство. Вместе с тем, формируемый в текстах отечественных авторов образ Испании как образ «Другого» отражает важные черты российского общества. Данная статья пользуется исследовательской стратегией имагологии, апеллируя к более широкой проблематике «интеллектуальной истории». Характеристики испанских реалий, представленные в работах российских авторов, рассмотрены в контексте генезиса русской общественной мысли. А именно, представления об Испании анализируются по материалам пяти травелогов (путевых записок), опубликованных в 1880-е гг. В статье выделены особенности индивидуального восприятия общественно-политической, экономической и внешнеполитической сферы жизни Испании отдельными авторами, а также общие тенденции «видения» этой страны в России (например, большое внимание к теме испанской инквизиции). Была выявлена динамика в восприятии Испании русскими авторами в 1880-е гг. и основные факторы, её определяющие. Представления русского «образованного общества» об Испании с точки зрения «развитости государства» дополняются в этот период актуальной для России проблематикой регионализма. Ещё одним центром кристаллизации образа страны становится Каталония, наряду с «обжитыми» в культурном отношении пространствами — Кастилией и Андалузией.

В статье выдающегося французского историка науки Александра Койре, написанной около ста лет назад, прослеживается эволюция философско-исторической концепции П.Я. Чаадаева в контексте его полемики со славянофилами. Это был первый серьезный теоретический спор о месте России в мировой истории, во многом определивший характер последующих споров на эту тему, длящихся по сей день. Чаадаев писал свои «Философские письма» на французском языке, используя категориальный аппарат немецкой философии, в частности идеи Шеллинга, с которым был знаком лично. Тем не менее, Койре оспаривает привычную характеристику Чаадаева как рафинированного западника, показывая, что он принимал некоторые принципиальные положения и установки И.В. Киреевского и других славянофилов, в том числе религиозные, но трактовал их совершенно иначе, по-своему. Российская цивилизация не принадлежит ни к восточному, замкнутому в себе, ни к западному экспансионистскому типу — у неё свой особый путь исторического развития. Причины её неразвитости Чаадаев усматривает в подавляющем господстве аскетичного христианства, с одной стороны, и в пластичности народного характера славян, в отсутствии у них «автономной жизни» и античного культурного наследия — с другой. После публикации первого Философического письма в журнале «Телескоп» в 1836 г. Николай I высочайшим указом объявил Чаадаева сумасшедшим и повелел поместить под домашний арест. Философ откликнулся на это «Апологией сумасшедшего». Койре оспаривает распространенное мнение, будто в этой работе историософские взгляды Чаадаева претерпели существенное изменение, не говоря уже об отречении от своей резко критической оценки истории российской цивилизации как некого «пробела в духовном миропорядке». Этот недостаток, однако, может превратиться в трамплин для исторического прорыва к «широкому благоденствию». В стране, где народ привык к слепой покорности, для этого требуется лишь воля правителя, пришествие нового Петра Великого.

Изучение культурной специфики стран-соседей является актуальным вопросом философской антропологии и философии культуры, поскольку раскрывает грани новых возможностей взаимодействия в различных областях. Образ иной культуры, конструируемый в сложном взаимодействии сознательно избираемых стратегий и бессознательно проецируемых чувств, зачастую играет существенную роль в выработке политики и определении степени сотрудничества как на государственном, так и на неправительственном уровнях. Такие образы создаются различными путям. Помимо распространения знаний о быте и традициях соседей в результате непосредственного взаимодействия, роста числа научных и дипломатических контактов, важную роль играет здесь искусство. Одним из наиболее интересных и малоизученных путей формирования образа Китая в России являются визуальные образы; среди последних особое место занимает политическая карикатура. Последняя обладает не только свойством передавать колорит времени, но и производит сильное впечатление на аудиторию, тем самым оказывая влияние на общественное мнение. Сравнительное изучение экзо- и эндо- образов самосознания китайцев, повлиявших на развитие представлений о Поднебесной, показало, что они претерпели в России определённую эволюцию. Образ страны-соседа трансформировался. Его эмоциональные оценки неоднократно менялись от позитива к негативу и обратно к позитиву. В статье проанализированы особенности политической карикатуры ХХ в., которая представляет китайцев сквозь призму значимых политических событий и в то же время отражает историко-культурный контекст как самой России, так и Китая. Советский период в целом воспринял логический каркас образа Китая как «Другого». В то же время, этот период отличает внимание к общечеловеческим ценностям свободы и политической независимости, единства трудящихся и веры в светлое будущее трудового человека. «Срединное» китайское государство в духе пролетарского интернационализма предстаёт как претендующее на роль авангарда борьбы за эти ценности. Вплоть до конца 1950-х гг. партнёрские отношения странсоседей не подвергаются сомнению.

Dao Companion to Contemporary Confucian Philosophy / ed. Elstein D. — Cham : Springer International Publishing, 2021. — 645 p.