В статье анализируется аргумент скользкого склона и его применение к проблеме легализации эвтаназии и ассистированного врачом суицида. В русскоязычной литературе, несмотря на частое обращение к аргументу в ситуациях дискуссий (об абортах, экстракорпоральном оплодотворении и т.д.), его разработка не производится, чем объясняется актуальность и новизна данной статьи. Внимание уделяется способам репрезентации аргумента в существующих (в основном англоязычных) исследованиях, обозначаются его основные виды: логический (распадающийся на аргумент об отсутствии существенного различия и поэтапный), эмпирический (или психологический) и нелогический (метафорический). Каждый из указанных видов аргумента выстраивается по определённому принципу и имеет ряд особенностей и критических положений. Общим местом критики аргумента является его направленность в будущее, что делает рассуждение вероятностным. Логический вид аргумента сконцентрирован вокруг обозначения перехода между исходным событием и его неблагоприятными последствиями, обозначает действие социальных факторов для ускорения перехода. Другим вариантом логического вида аргумента указывается концептуальный склон. Нелогический вид аргумента сосредоточен вокруг рутинизации практики, десенсибилизации и эксплуатации незащищённых групп общества. Последнее также может быть названо жертвенным склоном, в рамках которого основанием рассмотрения служат злоупотребления вводимой практикой. Применение методологии философской антропологии и этики (теоретико-логического и эмпирикоисторического методов) к выделяемым видам аргумента и способам его применения позволяет выделить ценностную составляющую аргумента, определить его дилеммный характер, соотнести с биоэтическими принципами. В итоге делается вывод, что аргумент скользкого склона не способен быть единственным полноценным основанием для отказа от практик ассистированного врачом суицида и эвтаназии.

Межкультурные компетенции являются незаменимым навыком в работе дипломатов во всем мире, несмотря на любые изменения, произошедшие в профессиональном взаимодействии в связи с пандемией COVID-19. Выдвинута гипотеза, что процессы деглобализации, значительно усиленные COVID-19, требуют повышения межкультурных компетенций специалистов-международников. Актуальная ситуация в мире показывает, что деглобализация — замедление глобализации во всех сферах жизни — это новая реальность, и важно как можно скорее приспособиться к ней. Методологический подход, используемый в настоящем исследовании, сочетает контент-анализ тематических «пандемийных» публикаций ведущих международных экспертов в дипломатической сфере, а также действующих дипломатов, с Моделью развития межкультурной чувствительности (DMIS), разработанной выдающимся американским социологом Милтоном Беннетом. Межкультурные компетенции трактуются автором как комплекс теоретических знаний и ключевых практических навыков, позволяющих эффективно и успешно общаться с представителями различных культур и религиозных традиций, а также чувствовать себя психологически комфортно в чужой среде. Сокращение числа личных деловых контактов приводит к стремлению к повышению их эффективности, что должно отражаться в лучшем понимании мотиваций, позиций и реакций собеседника. В то же время культурная специфика остаётся главным фактором, формирующим человеческое общение, независимо от того, ведётся ли оно офлайн или онлайн. Сегодня, когда усиливается тенденция к проведению онлайн-конференций и встреч, мы становимся свидетелями растущей потребности научиться понимать отношение наших виртуальных собеседников, выходцев из различных национальных культур и традиций. В ходе онлайн-встреч, например, уменьшилась необходимость правильно расшифровывать язык их тела — на экране ПК едва ли можно увидеть фигуру собеседника целиком. И, следовательно, вербальная коммуникация начала преобладать над невербальной, увеличивая потребность в правильной интерпретации слов, фраз, тона, мимики и жестов, которые всё ещё очень широко используются во время виртуального общения. Следующим шагом будет использование наиболее релевантных аргументов и подходов для изложения собственной позиции и/или мнения. Для успешного применения коммуникационных навыков с обратной связью между людьми из разных национальных культур потребуется знание культурных особенностей, которое обеспечивается курсами межкультурных компетенций, тренингами, семинарами или любыми другими образовательными программами. Предполагается, что программы по межкультурным компетенциям должны включать, по крайней мере, три следующих компонента: 1) региональные исследования, 2) аксиологические ориентации, 3) модели и нормы поведения, при этом «аксиологические ориентации» рассматриваются как первостепенные. Наконец, делается вывод о серьёзной необходимости включения программ по межкультурным компетенциям в подготовку будущих дипломатов на ранних этапах их профессионального образования. В то же время, это настоятельно рекомендуется для повышения квалификации уже работающих дипломатов по всему миру.

Развитие информационно-коммуникационных технологий актуализирует изучение новых направлений эволюции дипломатической практики в цифровой среде. Цифровая дипломатия представляет собой использование социальных сетей в публичной дипломатии и в международном взаимодействии в целом. Согласно традиционному взгляду на цифровую дипломатию, сложившемуся в научной литературе, и нашедшему отражение в работах таких авторов, как М. Кастельс и Дж. Най, она способствует укреплению сетевых связей на уровне гражданских обществ различных стран и, таким образом, снижает международную конфликтность. Методологически статья исходит из неолиберального направления теории международных отношений, в качестве теории среднего уровня использована концепция «мягкой силы» Дж. Ная. Сегодня практически все государства мира вовлечены в практику цифровой дипломатии, не является исключением и Россия. В силу географической близости и специфики геостратегических интересов для внешней политики России особое значение имеют отношения со странами ЕС, в том числе и в цифровой сфере. Однако несмотря на то, что и Россия, и страны ЕС широко используют инструменты цифровой дипломатии, практика «горизонтального» сетевого взаимодействия, опосредованного цифровыми технологиями, не способствует укреплению доверия между странами и снижению конфликтности. Отталкиваясь от теории «цифровой поляризации», авторы приходят к выводу, что использование цифровых инструментов, в частности, социальных сетевых сервисов и Web 2.0 технологий в горизонтальных взаимодействиях цифровой дипломатии обостряет межкультурные различия между странами и в ряде случаев само способно выступать в качестве конфликтогенного фактора.

В статье на материале малоизвестной переписки обер-прокурора Святейшего Синода с епископом Николаем (Зиоровым), главой Алеутской и Аляскинской епархии в США в 1892–1898 гг., рассматривается жизнь духовенства этой заокеанской епархии, а также роль самого Победоносцева в её деятельности. Эти документы хранятся в Российском государственном историческом архиве и практически не использованы исследователями. В научной литературе о российской православной миссии в Америке и о самом Победоносцеве эта его роль до сих пор не получила серьёзного освещения. Между тем, обер-прокурор принимал самое активное участие в делах епархии, сталкивавшейся тогда с необходимостью укоренения на американской культурно-религиозной почве. Он вникал в подробности её жизни, помогал решать кадровые, финансовые и организационные вопросы, выступал её главным ходатаем перед высшими органами власти Российской империи — МИД, министерством финансов, Государственным Советом и царским двором. Победоносцев также поддерживал тесные контакты с посланником США в Санкт-Петербурге и российскими дипломатами, работавшими в Америке. Этой деятельности способствовали близкие личные отношения Победоносцева с епископом Николаем, который видел в нём своего главного покровителя и союзника, постоянно обращался к нему за советом и поддержкой. Не удивительно, что в их интенсивной переписке отразилась жизнь далекой епархии с её заботами и нуждами. Особый интерес представляет тесное сотрудничество Преосвященного и обер-прокурора в подборе кадров священно- и церковнослужителей — ключевой проблеме русской церкви в Америке. Взаимодействие Победоносцева и еп. Николая способствовало подъему епархии и заложило основу ее процветания при преемнике Николая – еп. Тихоне (Беллавине). В этой переписке также ярко проявляются личности обоих корреспондентов, которых объединяло ревностное служение православию и консервативно-охранительные взгляды. Кроме того, их переписка служит конкретным примером взаимодействия церковных и государственных властей России, а также дает картину восприятия ими американской культуры. Главный методологический приём автора заключается в анализе текстов архивных документов в соотнесении с контекстом российско-американских отношений того времени и реалиями американской действительности.

В работе рассмотрена критическая теория религии Фромма. С точки зрения развития взглядов философа проанализированы ключевые концепции гуманистической психологии Фромма, включая биофилию, отказ от идолопоклонства, «икс-опыт», типологию гуманистических и авторитарных религий и т.д. Продемонстрирована тесная связь этих концепций с иудейской традицией, особенно иудейским мессианством и негативной теологией Маймонида. Статья разбита на разделы, прослеживающие эволюцию взглядов Фромма на религию — от увлечения хасидизмом, через теории Фрейда и Маркса, до концепции гуманистической религии. Обоснован вывод, что Фромм как философ черпал вдохновение в еврейской традиции, начиная с самых первых работ о религии (его диссертация о социологии еврейской диаспоры, статья «Шаббат», «Догмат о Христе»), написанных им, будучи верующим иудеем, и завершая кульминацией его учения — радикальным гуманизмом. При этом теория религии Фромма, как и других мыслителей Франкфуртской школы, сочетает в себе элементы философских учений Гегеля, Маркса и Фрейда. Взгляд Фромма на религию представляет собой оригинальный непротиворечивый синтез идей различных течений, нашедший своё окончательное выражение в концепции радикального гуманизма. В работе уделено значительное место анализу феномена идолопоклонства как формы отчуждения человека. Фромм призывает бороться с идолопоклонством в широком смысле, которое он обнаруживает в различных общественных явлениях от консьюмеризма до религиозного фундаментализма. В статье впервые проанализировано понятие Фромма об «икс-опыте», данное им в книге «Вы будете как боги». «Икс-опыт» – особое трансцендентное переживание человека, отделённое от множества вариантов его концептуализации, которые могут быть как теистическими, так и атеистическими. «Икс-опыт» имеет психологическую природу и ведёт к уменьшению либо окончательному преодолению нарциссизма. Также он представляет своеобразную противоположность отчуждению, возникающему вследствие идолопоклонства.

Преобразование университетской системы в Латинской Америке, начатое реформой в Аргентине в 1918 г., знаменовало начало периода демократизации и модернизации общества. Университетская реформа стала результатом упорной и драматической борьбы студентов против клерикально-аристократических порядков в аргентинских университетах. Идеологически движение базировалось на радикальном антиклерикализме, на идеях конфликта поколений, особой роли молодёжи, культуртрегерстве, на концепции ариелизма Э. Родо. Студенческое движение, поддержанное прогрессивной интеллигенцией и левыми политическими партиями, создало целую сеть контактов с другими странам континента, которая показала свою высокую эффективность в распространении идей, политических программ и форм борьбы. Эта способность низовых движений интеллигенции создавать трансграничные сети влияния и активизма вполне актуальны сегодня и не только в Латинской Америке. Благодаря этому реформа распространилась с различными результатами, где-то очень успешно, а где-то встретив яростное сопротивление, по всему континенту. Дальнейшая идейная эволюция движения и его лидеров привела к появлению новых идейно-политических течений, таких как революционный национализм, ставших доминирующим политическим трендом в Латинской Америке в ХХ в. Распространение революционного национализма, главным идеологом которого был студенческий лидер в Перу В.Р. Айя де ла Торре, опиралось на ту же сеть молодёжных структур, которые привели к распространению движения за университетскую реформу. Движение реформы привело также к возникновению объединения интеллигенции «Латиноамериканский союз», тесно связанного с рабочим движением. Университетская реформа была не только политическим, но и культурным феноменом, ознаменовавшим глубокие перемены в латиноамериканским обществе, выбравшем путь модернизации всех сфер жизни.

Статья посвящена исследованию феномена общественной памяти о гражданской войне 1936–1939 гг. и франкистской диктатуре в Испании; анализу трудностей и противоречий трансформации испанской государственной исторической политики (включая проблемы, связанные с принятием в стране нового закона о демократической памяти). На протяжении двадцати лет вопросы памяти неизменно присутствуют в политическом дискурсе Испании и влияют на повседневную жизнь испанцев. Эта ситуация сопровождается значительным вниманием со стороны средств массовой информации. Однако здесь многочисленные обращения к темам памяти и трудного прошлого часто поверхностны и не раскрывают сути проблемы, формируя «горизонтальное» информационное отражение, дающее иллюзию «насыщенности». Авторы, анализируя отношения испанцев со своим прошлым, применяют сравнительный метод в контексте четырёх исторических этапов — периода франкистской диктатуры, этапа демократического транзита, демократической Испании 1980 – 1990-х гг. и Испании ХХI в. Проведённое исследование позволяет утверждать, что по крайней мере одной важной характеристикой «испанского случая» является отсутствие консолидации общества по отношению к вопросу принятия политики общественной памяти на демократической основе. Эта ситуация обнажает трудность построения социального и политического консенсуса вокруг политики памяти. Обращаясь к истории вопроса возвращения памяти и отмечая стремление левых политических сил к историческому реваншу, авторы статьи делают вывод о невозможности «единственного верного» варианта демократической памяти. На примере отрицания как франкистской памяти, так и революционной памяти анархистского движения, в статье обоснован вывод о специфике демократической памяти как феномена культуры: она множественна, отражает интересы различных общественных сил и не обладает исключительно либерально-демократическим характером.

В статье представлено исследование возникновения национальных символов Каталонии и их визуальной репрезентации в искусстве XIX в. Зарождение данной символики связано с литературным движением Ренашенса, в русле которого начал развиваться каталанский язык и литература. В задачи данного исследования входило рассмотрение произведений наиболее значимых представителей каталонского национального возрождения, выявление истоков используемой ими символики и определение того, каким образом национальное получает визуальное воплощение. Для систематизации источников в работе использован историко-типологический метод; с помощью текстологического метода проанализированы материалы прессы и мемуары; для анализа визуальных источников применялись формально-стилистический и иконологический методы. Детальное исследование произведений, созданных в рамках Ренашенсы, показал, что изначально символический код каталонского стал складываться в поэзии. Во второй половине XIX в. эти символы обрели визуальное воплощение в живописи, а также в оформлении титульных листов каталонских газет и журналов. В это время каталонские интеллектуалы создавали работы, посвящённые истории каталаноязычных земель, стремясь найти корни, наглядно показывающие древность их родины, и преемственность между процветающей средневековой Каталонией, входившей в состав Королевства Арагон, — и современной им Каталонией XIX в. Так в процессе осмысления национальной истории формировалась национальная идентичность. Параллельно шёл процесс визуализации истории. В искусстве распространились средневековые сюжеты, участилось обращение к недавним героическим событиям. Таким путём через визуальные образы преодолевался разрыв с прошлым, что способствовало развитию национального нарратива и объединению каталонцев в «воображаемое сообщество» национального государства.

Культура вина как традиционного напитка в странах Южной Европы определяется географическим, этнографическим и историческим контекстом, играя существенную роль в национально-культурной идентификации народов этого региона. В случае с Испанией вино выступает символом дружественного союза, элементом активной коммуникации, обозначает поведенческие нормы. По истории виноделия можно проследить наиболее значимые этапы развития страны. Тема вина отражена в работах знаменитых испанских философов, писателей и художников как устойчивая традиция, символ общности, праздника, творчества, одновременно меланхолии и печали. В ней воплощён дуализм отношения испанцев к жизни. Не случайно в культуре Испании таверны стали народными университетами, а кафе и тертулии — центром интеллектуальной жизни. В настоящее время такие общественные пространства, как бары, рестораны, таверны стали не только местом времяпрепровождения, но и площадкой острых политических дискуссий; местом, где борются за влияние на умы и сердца определённые политические силы, где сталкиваются полярные взгляды на современную и будущую повестку. Одним из центральных при этом является вопрос о сохранении традиций и обычаев как противовес установке на глобализацию. Утрата обычаев, в том числе связанных с винной культурой, воспринимается в этих дискуссиях как опасная для общества тенденция, которая не только может, но и будет иметь отрицательные последствия и для жителей страны, и для её привлекательности для инвесторов и туристов. Культура вина, как и политика, динамична. Она обретает новые черты в общении представителей молодого поколения; воспринимает последние гендерные и «прогрессистские» нормы, — не теряя при этом значения одного из ключевых символов испанской культуры.

Статья вводит в научный оборот и реконструирует основные идеи книги Мори Аримасы «Опыт и мысль», которая впервые увидела свет в виде журнальных публикаций, вышедших в 1970–1972 гг., и никогда не переводилась на европейские языки. В центре внимания — концепция опыта, в рамках которой японский философ, живший во Франции, предпринимает сравнительный анализ социокультурных и лингвистических оснований опыта японцев и европейцев. В статье рассматриваются основные аспекты концепции Мори: понимание опыта как реальности и как субъекта, разделение двух форм опыта — универсального и личного, соотношение опыта и языка, а также опыта и мысли, теория «бинарных связей» и «мира второго лица», призванная выявить и объяснить глубинные предпосылки, определяющие специфический характер опыта японцев. Автор статьи показывает, что несмотря на увлечение западной философией и жизнь вдали от родины, Мори собственным примером подтверждает свой тезис об обусловленности первичного опыта человека его исходной культурной «глубинной предрасположенностью» и лингвистической принадлежностью. Несмотря на инокультурное окружение, сам Мори Аримаса мыслит в целом примерно в той же парадигме, что и его коллегифилософы, проживавшие в Японии. Он разделяет присущий японской философии эмпиризм, восприятие отдельного субъективного опыта как фрагмента универсального опыта, понимание субъекта как совокупности отношений, притом субъекта, включённого в познаваемую посредством опыта реальность. В заключение даётся оценка идей Мори с точки зрения подходов этноэпистемологии.

Проблема интерпретации таких феноменов культуры, как «конфессия» и «межкультурная коммуникация», а также изучение семантического облака, сопровождающего соответствующие понятия, сохраняет свою актуальность в современном научном знании. В статье даётся анализ денотаций и коннотаций, связанных с терминами «конфессия» и «межкультурная коммуникация» в русском и японском социокультурных контекстах с позиций нового исследовательского дискурса «глокального» религиоведения, фокусирующегося на «вернакулярных» особенностях религиозности в России и Японии. Методология Case-study, включающая описание и анализ соотношения разных точек зрения на избранные религиоведческие концепты, позволяет корректировать теоретический уровень понимания проблем в соответствии с многообразием фактических коммуникативных практик. Рассмотрены сложность и драматизм коммуникации «своих» и «других» на материалах, взятых из сфер истории, массмедиа и академических институций, где «внешнее» и «внутреннее» конкретных сообществ в локальных исторических обстоятельствах может не только радикально меняться, но и специально маркироваться, вплоть до стигматизации той или иной позиции как «неправды» и «беззакония». Описаны два основных типа взаимодействия культур. Первый («этноцентризм» в терминологии М. Беннета) постулирует «непереводимость» утверждений «других», их «замкнутость», что порождает стремление уничтожить «чуждое». Второй («этнорелятивизм») фокусируется на их «открытости» и «родственности», предполагает стремление взглянуть на реальность глазами другой стороны, расширив свои возможности и приняв разнообразие, что позволяет начать «диалог». «Обычное», как и «странное», выступают при этом как две перспективы оценки любой «самобытности» в качестве некоторого «единства», где позитивное, как и негативное, призвано способствовать достижению понимания. Феномен «единства» как «сходства неразличимого», с одной стороны, и, с другой, как системного «единства многоразличного», рассматривается в контексте дистанцирования «экстралингвистических» социальных фактов от обозначающих их терминов, показав последние как особенные «воображенные единства» и описания «аутопойетических систем».

Предметом данного исследования являются особенности формирования международного имиджа современной Монголии как страны, находящейся в процессе комплексного социокультурного перехода. Одним из аспектов перехода является пересмотр имиджевых стратегий. Проблема «переходного имиджа» связана со стремлением заявить о себе миру, предложив что-либо оригинальное и инвестиционно привлекательное; с другой стороны, имидж при всей его открытости и привлекательности для партнёров по международному сотрудничеству должен оставлять пространство для продвижения реальных национальных интересов и не слишком отдаляться от реальных культурных практик. Методология исследования включает приёмы case study; SWOT-анализ (возможностей, угроз, слабых и сильных сторон) формирования современного имиджа Монголии; тематический анализ распределения коннотаций, создающих образ Монголии «извне» (экзо-имидж) и «внутри» (эндо-имидж) страны. Целью исследования являлось установление характера имиджевых стратегий современной Монголии. В ходе исследования были поставлены следующие задачи: 1. Дать семантический «слепок» экзо-образа Монголии, выделив наиболее частотные слова и выражения, которыми в медиа и публицистической литературе принято характеризовать современную Монголию. 2. Описать проблемы формирования имиджа Монголии на современном этапе как конструирование перспективного образа страны, в реальности испытывающей серьёзные перегрузки исторического масштаба. 3. Проанализировать, как Монголия решает эти проблемы: рассмотреть государственные программы, направленные на формирование и закрепление актуального имиджа Монголии (в числе таких документов рассмотрены программы «Дальнее видение 2050», «Монгольская культура, монгольское богатство», «Национальная программа по популяризации Монголии за рубежом» (2016–2019), «Национальная программа по развитию туризма»); а также проанализировать работу по внесению монгольских природных и культурных достопримечательностей в список объектов Всемирного наследия Юнеско. Новизна данного исследования заключается в выявлении особенностей конструирования имиджа Монголии как этнокультурного бренда с помощью маркетинговых стратегий. В результате исследования авторы пришли к следующим выводам: 1. В основу построения имиджа Монголии заложен цивилизационный подход. 2. «Цивилизационная» модель ребрендинга страны строится на сочетании противоречивых характеристик: «древняя» и «современная», «традиционная» и «открытая» и т.д. 3. Подобное сочетание позволяет встраивать элементы архаики в дискурс «догоняющей модернизации» без ущерба для продвижения позитивного образа страны. 4. Опыт Монголии по продвижению своего имиджа на мировой арене показывает определённую эффективность идеологии, отождествляющей национальную и этнокультурную идентичность.

Антропологическое учение Парвин Этесами (1907–1941) рассматривается в эссе как один из аспектов её мистической поэзии. Созданные в эпоху слома классической традиции персидской литературы, стихи Парвин утверждают верность мистической традиции и заложенным в ней путям самосозидания личности. На материале творчества Парвин прослежена роль мусульманской «науки поведения» в качестве основы пути человека, стремящегося к мудрости. Проповедь нравственности, осуществляемая в стихах поэта, её мистическое просветительство прослежены как попытка вернуть современников в классический мир непрерывной традиции духовного познания. Исследование концепции человека, предпринятое в статье, опирается на единственный изданный на русском языке сборник из 60 стихотворений («Путешествие слезы», 1984), также на новые стихотворные переводы. Эссе не просто знакомит читателя с малоизвестным персидским поэтом в контексте событий биографии, личности и судьбы, отразившихся в разных гранях поэтических саморефлексий (наиболее значительной из которых является «Автоэпитафия»). Выявляются предлагаемые Парвин ценности, соответствующие её духовной личности: чистота души, строгость, сдержанность, интеллектуализм, нравственная серьёзность. Описаны также и критикуемые ею отклонения от истинного пути — в созвучии с суфийскими учениями о человеке — «погубители»: подверженность страстям и гордыня. Причины этих нравственных сбоев Парвин видит в небрежении человека по отношению к своей душе и в воздействиях злых сил бытия. Предлагаемый поэтом путь описан как выход из ситуации пленения души миром через познание Истины и приобщение к опыту праведников. В статье впервые представлены переводы на русский язык двух стихотворений Парвин Этесами, выполненные М. Яхьяпур и М.Л. Рейснер.

Дударева М.А. Апофатическое литературоведение. Заметки нефилолога. — Москва : Меринос, 2021. — 120 с.

Венедиктова Н. Цезарь и Венедиктова. Культурологические раскопки — Москва: Литературное бюро Натальи Рубановой, 2021. — 258 с.